Каждое блюдо, которое подается на стол, имеет своеобразное обрядовое назначение и в определенной степени связано с сакральными религиозными верованиями и представлениями. Например, о кутье, как о святой пище, предназначенной для души усопшего, мы уже говорили выше. Из остальных блюд только шилаплави считается обязательным для поминальной трапезы, а «бозбаши», «хашлама», «каурма» и другие горячие блюда подаются и на праздничных застольях, хотя в отношении хашламы говорят: «подавать ее надо в горячем виде потому, что пар на небесах соединяется с душой усопшего». Хашламу или обносят или ставят на стол. Этот обряд берет свое начало из древних форм коллективной трапезы, под которой подразумевается идея равного распределения общего достояния (например, охотничьей добычи). Следует отметить и то, что хашлама и шилаплави являются традиционной пищей Восточной Грузии и не приняты в Западной Грузии. Возможно обряд проводов покойного мясом – более позднее явление, или оно связано с обрядами монголов. К сожалению, пока выяснить происхождение проводов покойного мясом не удалось. Таким образом, мы полагаем, что этот чрезвычайно интересный вопрос должен стать предметом специального исследования. В таком же специальном изучении нуждается бинарное противопоставление жареного и вареного, что вызывает в специальной литературе (в исследованиях структуралистов) различие мнений. Согласно семиотическому осмыслению, жареное – «профанное» (праздничное, мирское), а вареное – сакральное (культовое, траурное). Поэтому жареное мясо во время поминальной трапезы считается запретным. Существует только одно исключение: в Картли до захоронения покойника могильщикам относят три шампура с шашлыком. Может быть из-за того, что шашлык на много более архаичен, чем вареное мясо. Жареное допускается только в ритуале освобождения рук («Хелис ахсна»), распространенном почти по всей Грузии. 
Например, в Хевсурети во время поминок для поминания души усопшего ставилась специальная табла, на ней ставили жареную, мелко нарезанную печень барана и пресный хлеб, и после зажигания свечи раздавали это членам семьи и ближайшим родственникам. А саму таблу благословлял старейшина или кто-либо из пожилых. В Архоти, где покойников хоронили на второй день, а близкие, как правило, не успевали приготовить пищу для усопшего, старейшина резал жертвенное животное в день похорон и вечером разговлял ближайших родственников жареной печенью. Примерно, такой же ритуал был принят и в Имерети, где оно происходило на второй день или на седьмой после похорон (а если хоронили на третий день, то этот ритуал выполнялся в тот же день). Семьи родственников готовили для усопшего таблу, на которую ставили жареного цыпленка («Кверули») с печенью и сердцем, коврижки с сыром, кутью и какую-нибудь другую пищу, кувшин с вином и зажигали три свечи. Когда свеча догорала, родственникам (и всем желающим) предлагали, «приложиться зубом к мясу» (символическая еда). Согласно Н.Абакелия, «порядок 7-го дня», который выполняется в Самегрело и по сей день, называют освобождением руки – десницы. На имя покойника закалывали теленка или барана (если покойник мужчина – быка, а если женщина – нетель). Поминальную трапезу здесь готовила вдова. На стол обязательно должна была ставиться жареная утка, цыпленок, поросенок. Пекли три маленьких хачапури, на которых зажигали три свечи, предназначенные для покойника. Все следовало ставить без пробы, и нельзя было перекладывать на другое место. Перед столом ставилась маленькая чаша для ладана, а на стол – вино, вода и кусок хлеба. Пришедшие гости перед тем, как каждый из них бросит свою часть ладана на угли, должны были помыть руки вином, смешанным с водой, затем окропить хлеб вином и водой, что называют «гинокина» (перетягивание), и к нему нельзя было прикасаться. Затем вдова ножом изображала на пище крест, отрезала по кусочку от печёного и клала покойнику. Когда свеча догорала, она с трех сторон прикасалась к ней рукой, а затем все садились вокруг стола. Хлеб, замоченный в вине и воде, клали на землю и приступали к еде. Говорили что, покойник в этот день «раскроет руки». 
По словам автора, это странное название «освобождение десницы» станет ясным, если вспомним «Новый Завет», когда Христос, восставший из мертвых, приходит в Кенакулум и просит у них пищи, а для большей убедительности показывает им свои руки и ноги. (Лука 24, 3-43) По объяснению исследователя, этот ритуал подразумевает пришествие духа усопшего к живым и близким, протягиванием им руки и требованием пищи. Мы не можем согласиться с автором, что этот обряд непосредственно связан с показом верующим рук и ног и требованием пищи. Полагаем, что здесь мы имеем дело с видоизмененной формой более древнего обряда. Это не освобождение десницы, а освобождение души, которое возникло на почве анимистических воззрений, вошедших затем в синкретическом виде в раннехристианские религиозные обряды. Вместе с тем, следует помнить, что все подобные обряды обретают своеобразную народную интерпретацию и не доходят до нас в первоначальной форме, несмотря на то, что сама по себе духовная культура является архаичной, устойчивой и консервативной.
Основу для подобных суждений дают нам материалы Сванети. У сванов этот обряд называется «Лашурал», что слово в слово означает освобождение души «Лаш» – дух (душа), «рал» – освобождение. Между прочим, «шур» и по-мингрельски означает «душа». Возможно под «раскрытием рук» – освобождением десницы», подразумевается именно освобождение души. Может быть это оправдано с точки зрения того, что покойник до этого времени не мог есть, а после, того как он раскрывает руки, освобождается и душа, и ему предоставляется эта возможность есть. В символическом осмыслении – это питание души. Так что, по нашему убеждению, ритуал освобождения души то же самое, что освобождение руки. Хотя следует отметить что, режим траурной трапезы этим не завершается, и за ним следуют другие. В некоторых уголках Грузии до сорокового дня отмечают пятнадцатый день. Но, к сожалению, объяснить этот ритуал из-за недостаточности материала пока не удается.
